Андрей Тропилло: Гребенщиков дневал и ночевал у меня на студии, а Науменко был очень нежный
Андрей Тропилло в студии радио «Комсомольская Правда в Петербурге»
Фото: Олег ЗОЛОТО
А. Донских:
- Добрый вечер. В студии Радио «Комсомольская правда» в Санкт-Петербурге. В программе «Проверено временем» с вами Александр Донских. И сегодня в нашей передаче у нас почетный гость, совершенно уникальный человек, невероятная знаменитая личность, а именно – Андрей Тропилло. Добрый вечер, Андрей.
А. Тропилло:
- Добрый вечер.
А. Донских:
- На всякий случай, если вдруг среди наших слушателей окажутся каким-то образом люди недостаточно сведущие в твоих регалиях, то я напомню, что в 80-е годы, в самом начале 80-х годов Андрей создал студию звукозаписи при Доме пионеров на Охте. И в этой студии звукозаписи за 80-е годы были записаны практически лучшие альбомы нашего отечественного и питерского, в частности, рока. Не зря его сравниваются с Джорджем Мартином. Он продюсер и создатель в определенном смысле музыкальной стилистики многих наших групп. Таких как группа «Ноль» с Федей Чистяковым.
А. Тропилло:
- «Аквариум», «Кино», «Алиса» - доктор Кинчев сотоварищи. И так далее.
А. Донских:
- С недавнего времени Андрей перешел на другую сторону баррикады и уже сам выступает на сцене. Как ты пришел к любви к звукозаписи? И как создавалась вот эта студия на Охте?
А. Тропилло:
- Историю много раз уже рассказывал. Конечно, с одной стороны, это уже навязло. Но с другой стороны, звукозапись любить нельзя. Можно любить искусство. И не себя в искусстве, а искусство в себе. Я с детства любил музыку, начал я ее слушать еще в утробе матери, потому что у меня была пианисткой, на мой взгляд. Я так за всю жизнь и не услышал кого-либо, кто играл так, как она, хотя искал: должен же быть вот какой-то пианист! Я слушал – Ван Клиберн, Святослав Рихтер. Совершенно неправильно играют. Я знаю, как должен звучать Шопен, я знаю, как идет звук через стенку матки. И поэтому музыка всегда была у меня в крови, что ли. Когда я уже рос и слушал пластинки сначала на 78 оборотов, потом уже были 33 долгоиграющие на патефоне. Это все было советское. Надо сказать, что советская музыка отличалась очень высоким мелодизмом, тут уж не отнимешь.
А. Донских:
- Я делаю передачу о русской песне ХХ века. Не только в силу ретроградных своих наклонностей, просто мне жалко было бы, чтобы пропали такие сокровища как наша отечественная песня и мелодизм.
А. Тропилло:
- Думаю, что-то пропадет, а что-то – нет. Главное, чтобы была добрая воля, чтобы не пропала. Короче говоря, с определенного возраста я стал слушать пластинки, не только отечественные, но и зарубежные. У меня прослушивание началось не как у всех, с «Битлз», с какой-то серии «Калейдоскопа», где была песня «Битлз», а гораздо раньше. Потому что у меня сестра в то время выходила замуж за героя алжирской революции, а он был, кроме того, что учился у нас в академии связи, был еще и ударником, скорее даже перкуссионистом. Он прекрасно играл на деревянной коробке от швейной машинки. Кстати, звучит гениально. Если умеешь. Фанера была правильная. Сын сестры Ясин Тропилло назван в честь своего отца. Он является заместителем начальника цеха по звуку театра БДТ.
А. Донских:
- Я счастлив, когда профессионалы, знающие свое дело, занимают соответствующие места.
А. Тропилло:
- Музыку мне присылали, я ее слушал. И рос на ней. Она была у меня в крови. Я понимал, что она мне нравится больше, чем все остальное, что я слышал. Правда, у меня вначале не хватало смелости самому начать что-то делать в этом направлении. Но идея о том, что эту музыку должны слышать все вокруг меня, вот эта нехорошая идея у меня была всегда. И поэтому изначально я думал: как же сделать так, чтобы не только я тащился от этого, но и все остальные? Мысль, что это как-то надо доносить, она была. Естественно, меня мучили всякими пианинами, этюдами Черни и так далее.
А. Донских:
- Эти мучения во благо.
А. Тропилло:
- Это же Санкт-Петербург, я же постблокадный ребенок. Мой дедушка умер от голода в Новый год 1942 года.
А. Донских:
- 75 лет снятия блокады отмечали.
А. Тропилло:
- Я решил, что надо просто пластинки, которые мне присылала сестра и этот самый Сибуайи по кличке Ясин, это была его революционная кличка… сначала что я придумал. Поскольку я был рукастый с самого детства, первый детекторный приемник сделал в первом классе и принял на него радио Финляндии.
А. Донских:
- «Мы жили по соседству, встречались просто так…»
А. Тропилло:
- Только потом мне удалось поймать «Маяк». Я понял, что можно как-то доносить. И меня не очень интересовали пленки. Мне казалось, что должна быть пластинка. Первая идея была – сделать вакуумную камеру, покрывать пластинки тонким проводящим слоем серебра, потом наращивать на это серебро никель, получается матрица. А этой матрицей можно уже прессовать пластинки. И я это все осуществил в собственном подвале на улице Исполкомовской, дом 8. В подвале до сих пор хранится пресс.
А. Донских:
- Предлагаю послушать запись, которую мы сделали в твоей студии с Майком Науменко. Это был первый вариант песни «Мария».
А. Тропилло:
- Это в студии Дома пионеров. Мы не успели коснуться музыкальной части.
А. Донских:
- Мы сделаем это в следующей части.
(Звучит песня «Мария». Послушать можно в записи программы в плеере выше).
А. Донских:
- По поводу «Марии» мне хотелось бы сказать пару слов. Записали мы с Майком у тебя, это был первый и единственный раз, когда я оказался в этой студии. Историю совместного с Майком создания этой песни я рассказывал не раз. Говоря о «Зоопарке». От Майка я нередко слышал жалобы, что Тропилло все никак для нас времени не найдет. Если бы ты почаще к нему обращался… С чем это связано? С твоей загруженностью или с тем, что Майк недостаточно радикальным казался, более традиционным?
А. Тропилло:
- Это могло быть связано только с одним – Майк недостаточно часто заходил на студию, в отличие от Гребенщикова, который там дневал и ночевал. Или от Феди Чистякова, который просто с седьмого класса ходил и учился. Или Леши Вишни, который учился у меня на студии с пятого класса. А Майк он такой был человек очень нежный, что ли. Ему ходить не хотелось. Мне приходилось самому выкраивать. Больше того, я даже, можно сказать, являлся инициатором. Если бы я не дергал Майка, никакого альбома «Уездный город N» не было бы. У Майка постоянно в группе были всякие непонятки. То у него исчезал куда-то бас-гитарист, то менялся ударник. В результате у него постоянно даже на записях, которые я делал, заметьте, там играет на ударных Губерман, который на самом деле никогда не был членом группы «Зоопарк». А кто играет на басу? Файнштейн – бас-гитарист «Аквариума», которого после «Синего альбома», мягко выражаясь, Гребенщиков задвинул и решил, что есть другие, гораздо лучшие. Файнштейн – это просто лицо группы. Красивая икона. Поэтому Файнштен уже в «Аквариуме» играл только на баночках разную перкуссию. А вот бас-гитару он играл в «Зоопарке».
А. Донских:
- Мы на каком-то из дней рождения Майка, когда был концерт в Эльфийском садике, мы втроем играли с Губерманом и Файнштейном.
А. Тропилло:
- Это ответ на вопрос, почему было тяжело записывать Майка. Потому что группа существовала почти что виртуально. Если я что-то и делал – «Белую полосу», «Уездный город N», это прежде всего было наполовину мое, наполовину – Майк. И поэтому Майк своей рукой на всех альбомах писал: «Спродюсировано и аранжировано Майком Науменко и Андреем Тропилло». Или: «Андреем Тропилло и группой «Зоопарк». Потому что не будь Тропилло, никаких бы этих альбомов не было точно.
А. Донских:
- Может быть, это пресловутая лень Майковская, но я думаю, что он был человеком очень деликатным. Это нас с ним очень роднило.
А. Тропилло:
- Очень тонким.
А. Донских:
- Как сказал Веселкин один раз: убийственная скромность. Но в моих глазах это всегда останется плюсом. И Майковским, и вообще человеческим. Ты так и недорассказал, как ты оказался в этой пионерской студии?
А. Тропилло:
- Я вовремя понял, что пластинки печатать не надо. Если бы я их печатал, наверное, меня бы посадили. Эти пластинки, если бы я их и делал, они всегда бы лишались первой песни. Потому что первая песня на краю пластинки. А матрица загибается на этом месте для крепления. Поэтому все пиратские пластинки, которые делаются методом напыления и наращивания, они всегда не имеют первой песни. Потом я начал заниматься продюсированием концернтов. Были концерты, фестивали разные подпольные. Об этом будет скоро снят отдельный фильм. Будет называться «Продюсер». Я там буду главным героем.
А. Донских:
- Менее многосерийный, чем про Ландау?
А. Тропилло:
- Я же не Ландау, я – Тропилло. Хотя все рядом. Я стал проводить концерты. И в какой-то момент понял, что концерты – это хорошо, но все-таки туда народу маловато ходит. И поэтому я решил, что надо это все записывать. Я начал пытаться записывать. Пытался вызывать ту же «Машину времени». Она была наиболее кассовой в то время и наиболее актуальной, потому что они пели о вещах понятных, социальных, близких слушателям. Я начал искать студию. И начал ее пытаться построить там, сям, на факультете психологии в подвале. И там я познакомился с Владимиром Васильевичем Кашинским, который мне сказал: а чего ты тут ищешь, чего ты тут строишь студию? Вон там есть Дом пионеров и школьников № 2 на ул. Панфилова. Там студия была построена для озвучки фильмов, там никого нет, все люди ищут, кто бы там чего сделал, кто бы пришел туда преподавать. Иди-ка ты туда. И я тогда туда пришел, подписал договор о работе на полставки. И стал туда стаскивать оборудование, которое уже накопил. Оборудование было в основном от отъезжавших на землю обетованную евреев. Они до этого очень любили Щекина, его сейчас называют Голощекина. «Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь». Они уезжали, надо же было куда-то девать эти микрофоны. Так провезти было бы нельзя.
А. Донских:
- И потом, в Тулу самовары возить тоже…
А. Тропилло:
- У меня были такие микрофоны, которые и сейчас по 10 тысяч долларов стоят за границей. У меня микрофонный парк был такой, что любая студия отдыхает. Я сделал в этом Доме пионеров и школьников детскую студию, где я детей, которые могли что-то писать, они там сами придумывали песни. Одни играли, другие пели, третьи их записывали. А четвертые дети, которые ни к чему этому были не то что не способны, не проявляли интереса, я их просто в коридоре около студии учил играть на испанской гитаре. И обучил таких людей человек сто, не меньше. Кстати, они до сих пор мне кланяются в пояс, говорят: вы меня так испортили, что я до сих пор не могу отучиться от этой проклятой гитары.
А. Донских:
- Разумного, доброго, вечного ты насеял… Ты же там писал и «Кино». «Группа крови» там была записана.
А. Тропилло:
- «Группа крови» не у меня записывалась, но на моем оборудовании, у моего ученика Леши Вишни, поскольку он у меня учился, через одну улицу жил, я ему отдал первый пульт, на котором я писал «Синий альбом», магнитофоны, микрофоны, и он это записывал в своей квартире на оборудовании моей студии. Мои альбом «Кино» - предыдущие. Это «45», это «Начальник Камчатки», это «Ночь». Это первые шаги. В основном там были Цой и Леша Рыбин. А также пели все, кому не лень, в том числе и я.
А. Донских:
- Предлагаю послушать песню группы «Кино» - «Мама, мы все тяжело больны». «Мама, мы все сошли с ума» - это же фразочка из Slade. Относительно недавно в интернете были выложены господином Быковым, зачем-то вдруг… прекрасно он рассуждает о литературе, чудесно они с Ефремовым политическими и общественными какими-то вопросами… Вдруг он зачем-то высказался по поводу Цоя. Это вызвало бурю всевозможных протестов. Я прочел этот текст. Прямых оскорблений он не содержится. Но такое снисходительно-пренебрежительное это все: пэтэушник и так далее. В моих глазах господин Быков сильно проиграл. В том же интернете выложили видео Феди Чистякова о его пребывании в Америке в слезах. И плюс еще в журнале «Сноб» вышло большое интервью с Федей Чистяковым. Насколько мне известно, ты эту группу открыл. Помню 1987 год, Федя такой румяный.
А. Тропилло:
- «Музыка драчевых напильников» - первый альбом назывался.
А. Донских:
- Такой энергичный, красавчик такой. Думаю: ну вот… Я к тому времени уже полностью разочаровался в Рок-клубе…
А. Тропилло:
- Интересно, что с первых шагов его появления Гребенщиков сразу заревновал Чистякова. Заревновал по полной схеме.
А. Донских:
- Меня не удивляют твои слова. Федя Чистяков – такой наш, самобытный достаточно человек. Плюс его баян. И вот эта энергия молодости, красивый человек. Расскажи, как они там появились, как Федя обозначился на твоем горизонте?
А. Тропилло:
- Как появляются «Опасные соседи», «Младшие братья». Они приходили, записывались. Я должен был набрать детей, чтобы кружок работал. Как угодно, где угодно, что угодно. Мне сказали: только должно быть не меньше половины из Красногвардейского района. Поэтому, когда я туда впервые Профессора Лебединского взял с его группой, мне тоже: а из какого района? Они не из Красногвардейского. Плохо. Потом решили: ну, одна группа может быть и не из Красногвардейского района.
А. Донских:
- Давай по поводу отъезда Фединого?
А. Тропилло:
- Я сейчас начинаю на Васильевском острове проводить рок-н-ролльные службы. За совесть человека ругать нельзя. А совесть – это религиозная принадлежность. Потому что многие люди совесть путают с любовью к Родине, еще с чем-то. Это свобода совести. Федя был сверхуспешный. Если уж говорить о каком-то музыкальном начале русского рок-н-ролла, то более русского рок-н-ролла, чем Федя Чистяков, не было, нет и не будет.
А. Донских:
- Согласен. Насчет «не будет» - это не в нашей компетенции.
А. Тропилло:
- В моей как бога.
А. Донских:
- Предлагаю послушать Федю Чистякова. Когда начались трансмутации всевозможные с этой группой, закончившиеся достаточно печально, тоже такая история достаточно типичная. И с Цоем практически то же самое произошло. Молодые, энергичные, но неопытные жизненно люди попадают сразу в горнило славы, вот эти трубы медные. И начинается такое всякое-разное. Безобразные комментарии интернетовские. Считаешь ли ты, что эта история типична вообще для артистической жизни – испытание медными трубами? И в результате происходящие коллизии. Как ты относишься к тому, что произошло с Федей Чистяковым?
А. Тропилло:
- Я очень люблю, когда меня ругают. Потому что тогда, когда ругают, говорят правду. Я очень не люблю, когда меня хвалят. Потому что, как правило, когда хвалят – врут. Что происходит с коллизиями? С любым человеком. Я не думаю, что это какая-то особенная история. Федя живет как ему нравится, молодец. Он идет своим путем. Группы здесь ни при чем. Он просто говорит о том, что случилось с нашей родиной. Он говорит о том, что наш народ умирает.
А. Донских:
- Да, я перечитал недавно интервью с Бродским, он пишет, что Россия не нацелена в будущее. Давайте теперь послушаем твое пение.
А. Тропилло:
- Дело в том, когда ругают – вот там пэтэушник, не пэтэушник, а вот это то – не то. Дело в том, что у нас так получилось, что музыка рок-н-ролльная стала развиваться не по пути музыкальному, а по пути словесному. Это неправильно, это бардный путь. Сначала надо освоить азы музыкальные, рок-н-ролльные. В рок-н-ролле, коллективном творчестве, роль музыки выполняет не музыка, не мелодия, а аранжировка и различные бриджи и так далее. И всякие ходы. Отсюда все идет. Из-за того, что слишком много слов, место рок-н-ролла у нас, по сути дела, «рок-говнорок», как Федя Чистяков говорил. Оно так все и есть. А от того, что вместо рок-н-ролла у нас появляется какая-то непонятная бардная музыка, которая называется рок-н-ролл и играется на рок-н-ролльных инструментах, вся гадость и идет. Те группы, которые играют музыку, никогда в такие западни не попадают. Федя попал не из-за музыки, а из-за своей совести. Потому что у него своеобразное представление о боге. И он на него имеет право. Я сейчас буду проводить свои рок-н-ролльный службы. Ну и что?
А. Донских:
- Теперь, когда ты не только записываешь музыку, но и сам вышел на сцену, давайте послушаем Тропилло-исполнителя.
А. Тропилло:
- Да и не просто, а вкупе с моим другом Томом Уэйтсом, с которым мы поем песню про сирийскую войну, про «сирийскую любовью Джессику». Там я пою запев, а припевы все поет реально Том Уэйтс, который прислал мне их по интернету и специально записал на английском языке. Песня сделана на базе песни «Из-за острова на стрежень».
(послушать можно в записи этой программы в плеере в начале текста)
А. Донских:
- А текст – ты там использовал какие-то стихи Майка?
А. Тропилло:
- Есть такое стихотворение Майка «Посвящение Татьяне Апраксиной». Но там использовано меньше половины его стихотворения. Остальное дописано, да простит меня Майк, мною, потому что песня все-таки о сирийской любви.
А. Донских:
- В последний год я все чаще слышу такие разговоры о том, что все больше людей мечтают о возвращении СССР, о том, что при СССР было хорошо, а сейчас – плохо. Их оппоненты с ними спорят, приводят какие-то цифры, статистику. Что ты думаешь по поводу того, что было ли хорошо в СССР, лучше, чем сейчас, или наоборот?
А. Тропилло:
- В чем-то было лучше, в чем-то было хуже. Могу сказать, что время было неплохое. Может быть, это связано с тем, что я был молод, наверное. Тем не менее, я делал все то, что я хотел. Все, что я хотел, я все делал. Второй момент. Музыка сейчас возвращается. Я слушаю западную музыку. И сейчас в Англии слушают никакой не хип-хоп, не рэп. Сейчас там примерно 1966 год по музыке. И поэтому в этом году к Новому году мы подготовили специально вместе со студией Abbey Road в Лондоне подарочек – «Назад in the СССР». Это специальная фонограмма, в другой тональности, не в той, в которой пели Beatles - Back in the USSR. Она была в ля, эта – в соль мажоре.
А. Донских:
- Но там играют битлы.
А. Тропилло:
- Играет полностью состав Beatles. На ударных играет Пол МакКартни. Ринго Старра там нет, потому что МакКартни там играл и бас, и ударные. Играет Джон Леннон на гитаре, играет Харрисон. А поем мы с Бациевым, а подпеваешь нам ты. Хорошо, кстати.
А. Донских:
- Мы на десерт оставим запись этой песни. Прощаясь с нашими слушателями, я хотел бы от тебя услышать какие-нибудь пожелания для наших слушателей именно в контексте любви к песне.
А. Тропилло:
- Любовь к песне – это очень сложно. Можно сегодня полюбить то, что любили мы. Мы любили ту музыку, которая к нам приходила к Запада. Рок-н-ролл – это тот мост, высокий хрустальный мост, соединяющий нашу культуру и западную культуру. Он дает нам возможность быть не на отдельном острове, а слиться с мировой культурой и со всем человечеством. Слушайте больше рок-н-ролла. Посмотрите песню группы Rival Sons - Keep On Swinging. Это и есть то, что я буду проводить на Васильевском острове в качестве рок-н-ролльных служб.
А. Донских:
- Мы прощаемся с нашими слушателями. До новых встреч.