«Последнее искушение Христа» показали по ТВ, а «Невинность мусульман» хотят запретить к показу через суд

В прямом эфире радио и телевидения КП политолог Владимир Бруттер, член Совета Федерации Руслан Гаттаров, замредактора отдела политики Андрей Баранов и ведущий Александр Яковлев спорят, почему главными пиарщиками фильма «Невиновность мусульман» оказались центральные каналы и газеты России.

Яковлев:

– Здравствуйте! В нашей студии заместитель редактора отдела политики Андрей Баранов.

Баранов:

– Здравствуйте!

Яковлев:

– И на экранах гости. Владимир Бруттер, политолог, эксперт Института гуманитарно-политических исследований. И член Совета Федерации, член Комитета по науке, образованию, культуре и информационной политике Руслан Гаттаров.

Чем опасен для России новый антиисламский фильм, взорвавший арабский мир? Андрей Михайлович, о чем мы можем говорить сегодня?

Руслан, вы не просто так посмотрели, как многие, фрагменты этого фильма на ютубе. Вы решили отреагировать на это соответствующим образом.

Гаттаров:

– Я заметил этот фильм из выпусков новостей на прошлой неделе. О том, что из-за фильма «Невинность мусульман» вначале был убит посол США в Ливии. Очень жаль, что гибнут люди. Гибли и те, кто нападал на посольства США по всему миру, получали увечья полицейские и военные, которые защищали. Я не оправдываю тех людей, которые пытаются кулаками, автоматами и гранатометами решить этот вопрос.

На прошлой неделе мне позвонили представители Интерфакса. И спросили: «Вы что-то будете делать по этому поводу?». Я сказал, что я на данный момент считаю, что этот фильм должны запретить сами прокатчики. И, в первую очередь, ютуб. Потому что он является крупнейшим видеохостингом, самым удобным и самым качественным. Это корпорация Гугл. И я не буду пока вмешиваться. Если они закроют, то этого и не нужно будет делать. Но если они этого не сделают, тогда вмешается уже государство. И мне бы этого не хотелось.

Яковлев:

– Не закрыли. В нашей стране, по крайней мере.

Гаттаров:

– И в понедельник я написал запрос генеральному прокурору Юрию Чайке о том, чтобы Генпрокуратура проверила этот фильм на экстремизм. И если это есть, закрыла бы доступ к этому фильму. Генпрокуратура отреагировала молниеносно. После обеда они выходят с исковым заявлением в суд о том, чтобы признать этот фильм экстремистским. И запретить. Суд, как мы знаем, это Тверской суд Москвы, принял уже решение, что в течение пяти дней по ускоренному формату это дело будет рассмотрено. Суд либо запретит этот фильм, решение будет заблокировать его на территории России. И тогда всем владельцам сайтов придется его заблокировать. Если они этого не сделают, тогда это сделают за них операторы.

Яковлев:

– Добавлю, что возникла угроза блокировки целиком популярнейшего в России видеохостинга ютуб. Об этом, в частности, заявил глава Минкомсвязи господин Никифоров. К чему же, к каким последствиям уже привел этот фильм, хочу узнать у Андрея Баранова.

Баранов:

– Во всем мусульманском мире кипит возмущение. Погиб посол США в Ливии, погиб еще один американский дипломат и два американца-охранника. Погибли десятки людей в разных странах, которые атаковали посольства. Есть раненые, жертвы и среди охраны местных полицейских сил.

Самое главное, что всколыхнулась вся исламская община. Люди негодуют. Причем, многие из них этого фильма не видели. Они недостаточно образованны, но, действительно, вера – это единственное, что помогает им жить. И если плюнули в душу, а в данном случае речь идет о том, что оскорбили людей в душе, это поднимает гнев до высочайших точек.

И последнее сообщение. Французский журнал опубликовал мерзейшую карикатуру на пророка. Подчеркиваю, французский журнал, когда весь юг Франции, парижские пригороды наводнены выходцами из Северной Африки и из стран Ближнего Востока. Что сейчас будет твориться в той же Франции, во многих других странах?...

Гаттаров:

– Видимо, тиражи падали у них.

Баранов:

– Кстати, французский премьер сказал, что это свобода творчества. И мы относимся спокойно. Но закрыл уже 20 посольств в пятницу и 20 школ зарубежных во Франции, потому что знает, чем это может кончиться.

Яковлев:

– Богослов Ахмет Ашуш, лидер группы джихада призвал молодых мусульман к убийству авторов фильма. После убийства, он считает, что урок, дословно, «поймут все свиньи и обезьяны в Америке и Европе».

Как Россия должна реагировать на этот фильм? Российские власти. Его можно посмотреть на ютубе. Насколько адекватно представители Совета Федерации и прокуратуры, которые взялись за это дело? Или, может, не стоило об этом рассказывать?

Бруттер:

– Мне кажется, что чем меньше мы внимания уделяем этому вопросу, тем здоровее. Эта тема не заслуживает такого подробного обсуждения. А что касается исламских протестов, то и во Франции, и в США есть суд. И не только в России есть прокуратура. Пожалуйста, обращайтесь.

Баранов:

– Но мы не можем не уделять внимания мировому событию первой важности.

Бруттер:

– Что это главное мировое событие, я подумаю об этом…

Яковлев:

– Как вы оцениваете действия Руслана Гаттарова, который не просто посмотрел фильм, но и обратился в Генпрокуратуру?

Бруттер:

– Руслан, а вы не хотите «Последнее искушение Христа» в прокуратуре обжаловать?

Гаттаров:

– Если вы мне поможете сделать по этому поводу некое экспертное заключение…

Бруттер:

– Не помогу.

Гаттаров:

– … то я готов обратиться.

Бруттер:

– Не помогу.

Гаттаров:

– Посоветуюсь с православной церковью и тогда, может быть…

Яковлев:

– Ваше отношение?

Бруттер:

– Я считаю, что те, кто хотел его посмотреть, его уже посмотрели. Те, кто захотят, обязательно посмотрят. И запрещать его на территории России, для чего?

Яковлев:

– Логично.

Гаттаров:

– Ведь что мы говорим? Сейчас самая страшная вещь – это поисковик. Он выдает по запросам. Сейчас этот фильм в поисковиках на первых местах. И это значит, что тот, кто введет слово «невинность», «мусульманин», попадет на этот фильм. Он не хочет смотреть, а после запрета этого будет сделать невозможно.

Яковлев:

– Запретный плод сладок! Не кажется ли вам, что своими действиями вы превратитесь в главного пиарщика этого фильма в стране?

Гаттаров:

– Всю прошлую неделю главными пиарщиками были Первый канал, Россия, ТВЦ, НТВ, «Комсомольская правда»… Все! А потом я стал главным пиарщиком!

Яковлев:

– Потому что вы своими действиями еще раз обратили на это внимание!

Баранов:

– Это главное мировое событие! Если кто-то считает, что это не так, мы можем посмотреть заголовки мировых агентств.

Гаттаров:

– Вы говорите, что мы запрещаем. Мы запретим по факту, чтобы этого не было, чтобы поисковик этого не мог обнаружить. Чтобы люди случайно не наткнулись.

Я с вами согласен. Кто захочет, он сможет это сделать. И, самое простое, выехать за пределы России и через зарубежного оператора посмотреть этот фильм. Либо через определенную…

Бруттер:

– Да его уже все скачали давно.

Гаттаров:

– Далеко не все. Свобода слова не нарушается.

Яковлев:

– Позиция Руслана Гаттарова тоже понятна. В стране миллионы мусульман.

Бруттер:

– И миллионы христиан.

Яковлев:

– Оскорбление веры. И если девушек из Пусси Райот сажают на два года, то нужно все конфессии защищать от оскорбления. Это прямое оскорбление.

Бруттер:

– А суд? Только суд решает этот вопрос. Нет, суд не насчет фильма. Вы ошибаетесь насчет оскорбления. Есть ли факт оскорбления, решает суд. Причем, американский в данном случае.

Баранов:

– Почему американский?

Бруттер:

– На территории США появилась продукция.

Гаттаров:

– Наш российский суд будет решать: экстремизм это или нет?

Бруттер:

– Распространение фильма. Насчет оскорбления он не может решать.

Баранов:

– Если кто-то из мусульманской общины подаст иск?

Бруттер:

– На кого? В американский суд, по месту производства! Нет оснований подавать в российский суд.

Гаттаров:

– Фильм, действительно, произведен в другой стране.

Яковлев:

– Но ваше письмо в Генпрокуратуру, в итоге, обернется судебным процессом.

Гаттаров:

– Будет судебный процесс. И, я надеюсь, будет решение…

Бруттер:

– По вопросу распространения фильма. Единственный вопрос.

Гаттаров:

– Если этот контент будет признан экстремистским, именно этот фильм, с позволения сказать, хотя это не фильм, а пакость какая-то… И именно эта вещь будет запрещена.

Яковлев:

– Тогда что вам не нравится?

Бруттер:

– Распространение фильма не является на сегодня с точки зрения производителя и страны производителя оскорблением, преступлением и всем таким прочим. Если Россия примет такое решение через суд, это будет первая страна, которая запретила этот фильм. Не имея к нему никакого отношения.

Баранов:

– Вы знаете, что Гугл уже сам заблокировал в некоторых странах распространение этого фильма.

Гаттаров:

– Но там не было судебных решений. И мы идем здесь цивилизованным способом. Исходя из наших законов.

Бруттер:

– Цивилизованным, но не нужным.

Гаттаров:

– Там это делалось по решению правительств. Правительство официально обращалось к Гугл с требованием запретить фильм. Гугл взвешивал политические издержки и…

Бруттер:

– Но Гугл же не снял его с ютуба.

Яковлев:

– Где-то снял, где-то ограничил.

Бруттер:

– Он его со своего сервера не снял.

Баранов:

– Предлагаю подождать. Посмотрим.

Гаттаров:

– В Индии он его снял.

Яковлев:

– В Индии ограничил доступ.

Бруттер:

– Но не снял.

Баранов:

– Пока не снял.

Яковлев:

– Вы уходите в казуистику. Есть фильм, оскорбляющий веру миллионов людей.

Бруттер:

– Кто принял такое решение?

Яковлев:

– А вы считаете, что это не оскорбление веры?

Бруттер:

– Я считаю, что оскорбление веры – это юридическое решение. Оно не может производиться муллой на проповеди, как вы только что прочитали. «Мы давайте их убьем, это будет им уроком». Если мы в такую вот не казуистику войдем, то мы из нее никогда не выйдем.

Яковлев:

– Является ли это оскорблением веры?

Гаттаров:

– Никто не говорит о том, что это оскорбление веры.

Бруттер:

– Вы же об этом говорили!

Гаттаров:

– У нас есть закон об экстремизме.

Бруттер:

– Закон об экстремизме и оскорбление веры – это совершенно разные вещи.

Гаттаров:

– И именно по этому основанию, что этот фильм разжигает межнациональную и межконфессиональную рознь, именно поэтому его уберут. И не надо…

Бруттер:

– Вы полагаете, что решение суда уже известно?

Гаттаров:

– Я считаю. Мое личное мнение. Я так трактую этот закон, что, по моему личному мнению, что это будет так. И со мной согласна Прокуратура.

Бруттер:

– Я подтвержу Руслана в том, что он пользуется юридической процедурой, которая допустима на территории России. Это его законное право – обращаться в прокуратуру. Законное право прокуратуры обращаться в суд. И законное право суда, основываясь на российских законах о нераспространении экстремизма, запрещать этот контент. У меня никаких претензий к этому с юридической точки зрения.

Яковлев:

– А с не юридической?

Бруттер:

– Это очень серьезное преувеличение российской прокуратурой и российским судом своего места в том, что происходит. В Ливии убили американского посла, российский суд запрещает контент. Это вещи, которые… В огороде бузина, а в Киеве дядька, как говорят в народе… От того, что в России не запретили на данный момент этот фильм, я не слышал, чтобы чего-то погромили, кого-то погромили. И вообще это вещи не связанные. Погром устроить по итогам фильма или те, кто его не смотрели погромы, потому что они ничего не смотрят и компьютером не пользуются… Это очень разные, на мой взгляд, вещи. Естественно, если муллы будут призывать к погромам, то, собственно говоря, это достаточно воспламеняющаяся смесь. А наоборот они не пробовали?

Яковлев:

– Это как?

Бруттер:

– К терпимости. К тому, чтобы понимать, что Запад основан на свободе слова. Что такого рода продукция не является, с точки зрения Запада, оскорблением мусульман. Потому что они такое и про христиан показывают.

Баранов:

– Я считаю, что все очень взаимосвязано в этом мире. И вот такие проповедники в Татарстане, которые говорили: «Успокойтесь, есть традиционный ислам, призывающий к вере и терпимости, к любви к ближнему», были взорваны и убиты. Несколько месяцев назад. Вы что, не знаете, что на Северном Кавказа салафиты и в особенно в Дагестане сильно активизировались? Вам разве неизвестно, что в Поволжье происходит? Почитайте Дарью Асламову, два разворота у нас сегодня вышло. Так вот, это ненависть не только к американцам и к Западу. Это ненависть ко всем неверным. Все в этом мире взаимосвязано!

Бруттер:

– И что?

Баранов:

– А неверные у нас – это русские, христиане, федеральные власти и пошло-поехало. Американцы далеко. Эти рядом. Нам что, нужно очередное полешко подбросить в костер с бензином? Здесь любое полешко приведет к пожару. И гореть мы в нем будем вместе. И вы, в первую очередь, если будете такие вещи говорить. Этим оппонентам, салафитам.

Бруттер:

– Я так понимаю, что у вас есть средства, которые не допускают подвоз поленьев.

Баранов:

– Средство – ограничить…

Бруттер:

– Это не средство. Подвоз поленьев будет всегда. Если мы такие вещи слышим от исламских священнослужителей, то подвоз поленьев будет всегда. Не этим, так другим образом. Вообще, все разговоры о не подвозе поленьев – это разговоры в пользу тех людей, которые не понимают, что такое реальная политика. Реальная политика заключается в том, что если полено будет гореть, то его подвезут.

Баранов:

– Вот вам другой вопрос. Подите-ка сейчас в Европу и скажите: «Не было никакого Холокоста. Я его отрицаю». Я поленья подвезу. Не получится у вас ничего! Не было газовых камер, не было Холокоста. Сколько лет в тюрьме просидите? В Германии, во Франции…

Бруттер:

– Что касается Холокоста. Это совершенно отдельный вопрос. Кто здесь выступает в качестве организатора Холокоста и кто в качестве жертвы? В том сюжете, который мы обсуждаем.

Баранов:

– Вы говорите о том, что запретительные меры неэффективны, когда есть спрос на поленья.

Гаттаров:

– Есть конкретные сроки заключения за то, что ты не так трактуешь отношение к Холокосту.

Бруттер:

– Это юридическая процедура, которая касается конкретных высказываний по конкретному поводу. В данном случае, что вы имеете в виду? Что это люди запрещают рассказывать еврейские анекдоты, что ли?

Баранов:

– Причем тут анекдоты?

Бруттер:

– А притом, что…

Гаттаров:

– Мы говорим о конкретном событии.

Баранов:

– И Руслан предлагает…

Бруттер:

– И конкретное событие не имеет никакого отношения к Холокосту. Холокост – это историческое событие.

Гаттаров:

– Есть юридический прецедент, когда конкретный случай, страшный случай уничтожения миллионов одной расы сейчас официально признано во многих странах, что если ты начинаешь трактовать это не так, как это признано мировым сообществом, ты преступник. И это точно так же убирается с ютуба, преследуется по закону.

А почему бы нам сейчас с мировым сообществом не договориться и не запретить высмеивать, унижать религию?

Яковлев:

– Обсуждаем фильм «Невинность мусульман», который вызвал беспорядки на Ближнем Востоке. В понедельник наш гость, Руслан Гаттаров, подал жалобу в прокуратуру с предложением запретить распространение фильма в нашей стране. Этот фильм находится на хостинге ютуб, самый популярный видеохостинг в России и мире. Министр, глава Минкомсвязи господин Никифоров заявил о том, что в связи с запретом этого фильма вообще может быть ограничен доступ к видеосервису youtube.com. Этот фильм уже обсудили. Но все же у Владимира Бруттера есть, что добавить.

Бруттер:

– Восприятие такого нехорошего, неполиткорректного юмора, как оскорбление или сравнение такого юмора с Холокостом – оно совершенно некорректно. Юмор даже нехороший, нужно воспринимать адекватно.

Гаттаров:

– А если юмор про Холокост – вы можете себе такое представить? Я не могу. Я бы такому человеку в глаз дал.

Бруттер:

– Холокост – это не предмет юмора. Потому что есть документально зафиксированный факт убийства на этнической почве более 6 миллионов человек. Если бы фильм «Невинность мусульман» привел к массовым убийствам – да, это был бы предмет. Но никакой почвы.

Гаттаров:

– Давайте дождемся, чтобы были убиты 6 миллионов людей.

Бруттер:

– Не надо мои слова так воспринимать, это неправильно. У нас есть опыт Салмана Ружди. То, что вы говорите – совершенная ерунда. У нас есть опыт Салмана Ружди, приговоренного к смертной казни 20 лет назад за сатанинские суры. Насколько я вижу, сатанинские суры никак не повлияли на развитие ислама в мире. Ислам на том же месте, мусульмане на том же месте. Салман Ружди на том же месте, Иран на том же месте.

Яковлев:

– Может быть, действительно легче нужно к этому относиться? Руслан, может не стоит так жестко реагировать на этот фильм? Потому что действительно кто-то это воспринимает как юмор. И таких фильмов огромное количество, и в отношении православные тоже такие фильмы есть. И некоторые фильмы признали классикой.

Гаттаров:

– На мой взгляд, это низкопробная, некачественная похабщина, оскорбляющая чувства огромного количества людей. Ей не место в Интернете, в общем доступе. Уже погибли люди. Они погибли в другой стране, они представители других стран. Но даже один человек погиб – это уже страшно. Это фильмом даже назвать нельзя.

Яковлев:

– Но у нас в эфире федерального телеканала, который принадлежит государству, показывают, как глотку перерезают, в 10 часов вечера, когда еще дети у экрана. Федеральный канал, в котором подробно обсуждается, как 12-летний ребенок заколол своего отца. Может, с этим бороться, а не с youtube.com?

Гаттаров:

– У нас есть канал НТВ, у нас есть Роскомнадзор, который доложен этим заниматься. Если кто-то ко мне обратится с этой просьбой, представит мне материалы – мы это с экспертами отсмотрим. Если посчитаем нужным – мы и по этому варианту пойдем. Мне позвонили огромное количество людей, написали. И благодарят меня за то, что я сделал. Это и мусульмане, и православные, и люди, которые не имеют религии для себя. Но имеют ценности и не считают нужным оскорблять людей.

Баранов:

– Потом это действительно прецедент. Если пускать на самотек – будет дальше больше и хуже. Стоило так наказывать жестоко «Pussy Riot»? ну, ладно, спустили бы мы это. Потом повторилось бы.

Гаттаров:

– Да не факт. Самое страшное, что могло произойти – самосуд над ними. Представьте, государство их отпускает – и происходит самосуд. И государство тогда будет за них отвечать.

Яковлев:

– А где грань между юмором, сатирой, свободой самовыражения художника, автора фильма или картины – и запретами и нарушением этических норм?

Бруттер:

– Есть только два момента, которые имеют смысл. Первый – самоцензура, второй – суд. Никакого третьего не существует.

Гаттаров:

– Согласен. Самоцензура – это я предлагаю взять и показать в youtube.com. Повторюсь – youtube.com четко убирает все, что связано с педофилией. Жестко, в секунды. У них на поисковиках родительский контроль. Жестко, этого ничего нет. Почему нельзя начать проводить нормальную политику по убиранию из сети низкопробной похабщины?

Бруттер:

– Могу вам ответить. Педофилия – уголовное преступление. Ч то касается религии. Религия – это общественная организация. Чувства верующих можно оскорбить одним словом. Мы очень хорошо знаем из истории, как убили в Персии Грибоедова. Почему? Он тоже оскорбил чувства верующих.

Баранов:

– Но это закончилось плохо, большой политикой.

Яковлев:

– Руслан Гаттаров говорит, что он обращается в суд, вернее в Генпрокуратуру.

Гаттаров:

– Ровно для того, чтобы никто никого не убил.

Бруттер:

– Я с Русланом согласен, потому что он пользуется легальной процедурой. У меня нет расхождений с ним по поводу процедуры. У меня есть расхождения по содержанию процесса. У меня нет возражений против решений суда. Суд – это независимая власть, никаких вариантов нет.

Яковлев:

– Если вы и на этот фильм обратили внимание – сейчас вам нужно просматривать миллионы часов видео на youtube.com и находить там оскорбление. Потому что действительно верующих оскорбить легко, и подобных фильмов на самом деле очень много.

Гаттаров:

– Если какой-либо фильм вызовет общественный резонанс и люди решат, что этот фильм оскорбляет кого-то – я готов по любому фильму, оскорбляющему христиан, иудеев, буддистов, выходить с этими требованиями. Если я что-то сам увижу – я обращусь к экспертам, к представителям той или иной религии и спрошу у них мнение.

Бруттер:

– Вы можете обращаться в суд по поводу российской продукции, по поводу запрещения контентов. Но мне кажется, что это совершенно неверный путь. Во-первых, потому, что реальная угроза очень редко исходит от похабного юмора. Похабный юмор – это вещь нехорошая. Но угрозы от нее никакой нет.

Гаттаров:

– Это вы должны рассказать семье тех послов США, тех военных, которые погибли.

Бруттер:

– Мне кажется, что это избыточное толкование ситуации. Потому что исламские священнослужители в первую очередь должны понимать, что они должны адекватно реагировать на все антиисламские ролики. Что в них нет никакой угрозы исламу и чувства верующих они не оскорбляют. Я не видел такой реакции от противоположной стороны. Если прочитать то, что Александр прочитал нам из проповеди муллы – оскорбляет ли это чувства христианских верующих? Нет, не оскорбляет. Мы понимаем, где граница между высказываниями и действиями.

Гаттаров:

– В Америке, если кто-то обратится или сама служба ФБР найдет это высказывание – оно его тут же заблокирует. Тут же, без решения суда – патриотический акт.

Баранов:

– Это правильно.

Бруттер:

– Но муллы в Америке тоже говорят такие вещи, к сожалению.

Баранов:

– Давайте честно скажем, что религия – это политика. Они переплетены. Это огромные массы людей, управляемые хитрыми и умными проповедниками, использующими этих людей для решения своих конкретных политических задач. И религия помогла подровнять горизонт на Манхэттене 11 сентября 2001 года. Поэтому так говорить: религия – это общественная сила.

Гаттаров:

– Извращенное толкование.

Баранов:

– Это – концентрированное выражение политики. Сколько дивизий у вашего папы? – спросил Сталин пренебрежительно, говоря о роли Ватикана. Он сильно ошибся.

Гаттаров:

– По поводу закрытия youtube.com. Я не знаю, зачем Николай Никифоров написал мне в Твиттере, что это возможно. Я вам говорю, что это невозможно, если youtube.com или любой другой сайт выполнит законное решение суда. Если они уберут этот контент – никто их закрывать не будет. И я первый буду их защищать.

Яковлев:

– Но тем не менее, появилась информация, что Ростелеком заблокировал примерно на полдня доступ к сайту youtube.com для жителей Омска и Омской области. Информацию то опровергали, то подтверждали. Но, тем не менее, случаи, подобные эпизоды уже обсуждаются.

Гаттаров:

– Уже разобрались, и прокуратура разбирается, на каком основании они это сделали. И виновные будут наказаны.

Яковлев:

– Если вернемся к беспорядкам – увидим, что инициаторы беспорядков, в частности в Египте – они были организованы салафитами, радикальными сторонниками ислама. Вообще фильм – это повод. И нужно не смотреть на youtube.com и не заниматься распространением или запретом на распространение этого контента. А обратить внимание на салафитов в нашей стране, на ваххабитов, на то, что происходит на Северном Кавказе – на тот беспредел, который там происходит. На то, что происходит в Татарстане, уже в Поволжье – когда по данным некоторых экспертов, и в частности Дарьи Асламовой, ваххабиты захватили главную мечеть Казани в какой-то момент. Может быть, с этим нужно бороться, а не с фильмом?

Гаттаров:

– Ведь церковь у нас отделена от государства – как православная, так и ислам. И решать вопросы… На войне все просто: он враг, я свой. А там не определишь, там очень тонкие моменты трактования тех или иных вещей. И ислам сам должен внутри себя разобраться. Как только государство зайдет туда, как только ФСБ – а оно так или иначе занимается этими вопросами, и занимается серьезно. Но ведь есть прямые призывы к свержению власти, к экстремизму. А есть завуалированные. И как доказать в наших судах – через суд же надо доказать, что тот или иной представитель религии является экстремистом. Это очень важно. Важно, безусловно, проводить образовательные вещи. Потому что очень часто те, кто приезжает к нам с Ближнего Востока, кто там отучился – они приезжают уже с ростками салафитов.

Яковлев:

– Владимир, как вы думаете – история с подобным провокационным фильмом и с попытками государства и ли законодателей запретить распространение этого фильма – еще будет повторяться?

Бруттер:

– Я думаю, что в России это не очень актуально. А вообще, что будет происходить в мире, по этому поводу сказать сложно.

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>